Белая Армия

Предыдущую главу мы закончили приказом Воеводы № 1605/оп, предписывавшем Командующим группами отвести войска в район села Михайловского (для Поволжской и Дальневосточной) и деревни Раковки (для Сибказачьей), как предварительный шаг общего отхода на Пеняжино (для Поволжской и Сибказачьей) и Гродеково (Сибирской и Дальневосточной). Отметим, что размер «предварительного шага» для Сибирской группы Генерала Смолина в этом приказе не давался, из чего напрашивается заключение об отсутствии данных в Штабе Земрати о положении на участке Сибирской группы ко времени отдачи этого приказа.

Во исполнение только что указанного приказа, гарнизон Ивановки в 19 часов 14-го покинул свое насиженное место, двинувшись на Лефинку, куда должны были подойти остальные части группы с Генералом Бородиным во главе. Отходу Ивановского гарнизона красные не препятствовали. Их не было видно перед селом целый день 14-го, но возможность их появления и новой атаки или обложения села была, конечно, вполне допустима. Кругом шел бой и нервы пока бездействующего гарнизона были напряжены весь этот день. До самых сумерок никто не знал о том, что наступающую ночь уже не придется проводить за проволокой Ивановки, но в походном движении к Никольску. Луна должна была взойти поздно и было совершенно темно, когда части гарнизона, вытянувшиеся в колонну, покидали село. На их пути на одной из улиц села Ивановки, горела изба. Она была уже вся в пламени. Никто ее не тушил, но отчего она загорелась? Не был ли это знак красным в Ширяевке о том, что «белобандиты» уходят из Ивановки?

Итак, Генерал Блохин с частями покинул Ивановку, но Войсковой старшина Бологов с несколькими отважными казаками-енисейцами остался пока в ней, получив разрешение начальства на ведение партизанской работы в тылу красных.

Генерал Блохин с частями своего отряда благополучно достиг Лефинки, где ему пришлось немного подождать подхода Оренбургских казаков. Наконец те подошли и вся группа, соблюдая возможно большую тишину, двинулась по хорошей шоссейной дороге на Даниловку. Когда части Сибирской казачьей группы находились у Лефинки, то из-за горного кряжа, отделяющего Лефинку от Ипполитовки, виднелось кровавое зарево пожаров и небо всполахивалось отблесками орудийных выстрелов: кто-то в кого-то палил.

Быстро промелькнули по хорошей, гладкой и ровной дороге восемь верст, отделяющих Даниловку от Лефинки. Луна поднялась уже высоко, на бездонном небе на видно было туч. Живописный, чисто картинный вид далекой Малороссии, предстал перед глазами чинов Сибказрати, — до того приукрасил лунный свет белые мазанки Даниловки и стройные, высокие деревья ее садов. Пройдя часть Даниловки, колонна свернула к югу по дороге на Раковку.

Дорога за Даниловской к Раковке оказалась в несколько худшем состоянии, чем на участке Лефинка — Даниловка. Все же движение колонны продолжалось беспрепятственно до одной неширокой, но глубокой канавы (это была речушка Осиновка) верстах в пяти перед Раковкой. Моста через нее не имелось и Сибказачья просидела на ней около трех часов, перетаскивая каждую повозку на руках. За это время откуда-то наползли тучи, луна скрылась и дальнейший путь до Раковки утомленные чины группы Генерала Бородина совершали в несколько худшем порядке, чем до этой злополучной канавы. Перед самой Раковкой был большой и крутой подъем, на нем колонна растянулась еще больше. Это было уже утром, вероятно часов в 6-7 — 15-го Октября.

В Раковке жизнь била ключом, и это наличие в домах и на улицах мужчин и женщин казалось таким странным чинам Ивановского гарнизона, привыкшим к пустоте улиц и дворов Ивановки. Кажется в этот день был какой-то праздник, возможно воскресенье. Во всяком случае крестьяне приветствовали праздничным угощением пришельцев. После короткого привала в Раковке, части Сибирской казачьей группы двинулись дальше и в 13 часов прибыли в деревню Глуховку, занятую дружинами Генерала Хрущева, прибывшими сюда 14-го октября из Никольска. Анненковская дружина в составе отряда Генерала Ястребцева отходила в составе частей Поволжской группы. Конные дружины Генерала Хрущева были выдвинуты в Глуховку в целях прикрытия железной дороги от возможного удара партизан, а также оказания необходимой поддержки Сибказгруппе, если красные попытаются задержать движение последней.

Глуховка вполне соответствовала своему имени — это была глухая деревня с великорусским населением мрачного и неприятного вида. Надо полагать все они симпатизировали большевикам и ждали их, а не белых.

16-го октября колонна Генерала Бородина, составившаяся из частей Сибказгруппы и двух конных дружин Генерала Хрущева, продолжала свой путь к Раздольному. Часть пути пришлось совершить по полотну железной дороги Никольск — Раздольное. В этот день довольно сильно припекало осеннее солнце, а редкий туман плыл по холмам и долинам, значительно сокращая горизонт.

По прибытии к Раздольному, Генерал Бородин, как и все остальные чины группы, были удивлены, найдя Генерала Глебова и его части в этом месте, где им, согласно приказа, никак не полагалось находиться.

Об отходе частей Поволжской группы от Ипполитовки к Михайловскому и далее к Красному Яру, сведений собрать не удалось, но по всей видимости он протекал в таком же порядке, как и отход Сибказачьей. Запись в дневнике Полковника Ефимова под 15-м октября весьма кратка. Она гласит:

«Утром выехал со Штабом корпуса (употреблен старый термин, имеется в виду Штаб Поволжской группы) в Красный Яр».

16-го Полковник Ефимов заносит:

«По отвратительной дороге добрались до лесничества против Раздольного. Туман и Раздольного не видно».

Согласно сообщения Штаба Земрати (а может быть очередной директивы Воеводы) у Красного Яра для Поволжской группы и у Раздольного для Сибказгруппы средствами и заботами Штаба Рати должны были быть наведены мосты. Однако таковых у обоих пунктов не оказалось. У Красного Яра имелся, правда, паром и на нем-то были переправлены через реку Суйфун части Поволжской группы. У Раздольного никакого парома не имелось, поэтому пришлось разыскивать брод, сведения о котором были получены. Найти этот брод удалось не сразу и Генерал Бородин сам проявил много энергии в розысках брода. Наконец брод найден, он был глубок. Переправа могла начаться только вечером 16-го октября и закончилась уже в полной темноте при свете факелов. Переправившиеся люди собирались у нескольких китайских шалашей на правом берегу Суйфуна, тут же они и обогревались у костров.