Белая Армия

М. К. Дитерихс был человеком весьма глубокорелигиозным. В 1919 году он уже мыслил борьбу с большевизмом как борьбу религии с безбожием и безверием. Будучи Главнокомандующим армиями Восточного фронта (конец лета и осень 1919 г.). Генерал Дитерихс приступил к формированию «дружин святого креста и полумесяца». Генерал Дитерихс надеялся, нет, больше того — верил, что Россию можно поднять на большевиков лишь во имя Церкви, Царя и Отечества. Его программа была нова, оригинальна и продумана. Она могла б увлечь массы, если в них, конечно, еще теплился огонек веры и преданности к трем приведенным выше основам. И вот теперь, в 1922 году, когда Судьба поставила его во главе Белого Приморья, Генерал Дитерихс не колеблясь решил проводить свои принципы. Дабы не искажать этих принципов и планов нового вождя, лучше всего привести дословный текст его речей и основных указов.

Вернувшись из кафедрального собора, после короткого перерыва, Генерал Дитерихс взял слово:

— «Господа члены Земского Собора. Мне хочется прежде всего высказать вам то громадное духовное и моральное удовлетворение, которое я, как М. К. Дитерихс, получил сейчас при своем избрании от тех решений идеологического и принципиального характера, которые вынесены Собором. Как Правитель, я считаю своею обязанностью высказать заключение о том, что сделал в истории строительства русской Земли здешний Приамурский Земский Собор.

В несчастную ночь с 27-го на 28-ое февраля под влиянием дурмана Россия встала на революционный путь. С одной стороны возник революционным порядком временный Исполнительный Комитет из состава членов Государственной Думы, с другой стороны параллельно с ним и одновременно, также революционным порядком создалась другая революционная организация верховной власти страны — Совет солдатских и рабочих депутатов Петроградского гарнизона. Две революционный силы одновременно выброшенные волной на поверхность страны, встретились, столкнулись и оказались во взаимной вражде одна с другой.

Если после этого временный Революционный Комитет Государственной Думы не смог удержать власти в своих руках, то также и этот Совет солдатских и рабочих депутатов, который создался в ночь на 28-ое февраля, тоже не смог этой власти удержать и оба уступили через семь месяцев советским пришельцам из заграницы.

В чем, в этих событиях выражался удар, нанесенный идеологии русской государственности? Не только в том, что было намечено обоими сторонами — отречение Государя Императора, не только в этом.

Удар был гораздо сильнее, гораздо глубже и в течении 5 лет до созыва этого Собора мы этого удара еще не отразили.

Еще в 1880 году наш великий пророк и писатель Достоевский в своем письме к Грановскому писал:  "Когда народ в стремлении своего государственного объединения теряет принципы религиозно-нравственные, он в сущности теряет способность и быть государством, так как у него остается единственный принцип объединиться во имя спасения животишек".

Утратив эти принципы религиозно-нравственных основ, мы пытались объединиться только для спасения наших животишек. И скажу, что не только мы, но ныне и весь мир в своих попытках объединиться, в своих попытках прийти к какому либо решению в Гааге, Генуе, Лондоне и т. д. стремится объединиться для спасения своих животишек.

И вот, господа, заслуга Земского Собора, самая громадная, удовлетворившая меня в страшных размерах и дающая мне колоссальную веру в то, что это безусловно есть начало нашего возрождения сейчас, заключается в том, что начало нашей религиозной идеологии Земский Собор решил смело, открыто, во всеуслышание.

Эта идеология зиждется не только в том, что сейчас мы должны снова вернуться к идее России монархической. Этого мало.

Но Собор своими постановлениями еще подтвердил второй принцип идеологии этой. Первой нашей задачей стоит единственная, исключительная и определенная борьба с советской властью — свержение ее. Далее — это уже не мы. Далее это будущий Земский Собор. Это чрезвычайно важно, потому, что до сих пор, этот принцип не был чистым и постоянно возникавшие русские власти, кроме Приамурской, постоянно преследовали принцип Верховенства Всероссийского, так как они ставили не только принцип борьбы с Советской властью, но и возглавление всей России. Это была странная ошибка.

И то, что Земский Собор отверг этот принцип, хотя бы в той форме, что он отверг звание Верховного Правителя, он этим самым и подчеркнул нашу идею. Борьба сейчас должна быть не на жизнь, а на смерть с Советской Россией.

Мы можем нашу борьбу возглавлять династическим лицом, но все равно сейчас стоит перед нами одна задача — борьба с Советской властью, низвержение ее.

После этого мы можем сказать Господу Богу: "Ныне Ты нас отпускаеши. Будут работать другие".

Третий принцип — это идеология, установленная Земским Собором, говорит то, что теперешние призванные правители для этой борьбы, кем бы они ни были, даже хотя бы из династии Романовых, не могут смотреть на себя в данную минуту, как на верховных Помазанников будущей России, ибо вопрос сей опять разрешается не нами. Династия Романовых могла быть Помазанниками, но для нас смертных нельзя и мечтать о том, чтобы принять на себя звание Правителей всей России.

Мы Правители борьбы с Советской властью и Правители тех Государственных объединений, которые для этого рождаются.

Когда я услышал эти три начала, я получил глубокое внутри себя моральное удовлетворение и ту колоссальную Веру, которая дает мне смелость сказать: "На этих трех принципах мы пойдем к успеху и успеха достигнем".

В истории будущей России работа теперешнего Земского Собора будет отмечена безусловно ярким светом, ибо она для людей, боровшихся до сих пор в течении пяти лет и жаждущих этой борьбы, дает тот фундамент, прочный фундамент, при котором надежды у нас безусловно воскресают.

Я безусловно и смело могу сказать, что на этих принципах пойдет и сильнейшее объединение наших вооруженных сил, на этих принципах пойдет и сильнейшее объединение народа здешней земли с народом Советской России, с народом, который остался таким же, каковы и мы есть.

Теперь, господа члены Земского Собора, я обращаюсь к Вам уже только как правитель и к вам, как гражданам земли Приамурского государственного объединения.

Раньше, чем его читать, я должен сказать, что уверен в том, что Вы его примете с тем молчаливым, серьезным сосредоточением, которое нужно мне для того, чтобы не упала во мне вера в дальнейшем служении той идее, которую Вы на меня возложили».

После этого Правитель зачитал содержание Указа № 1.