Белая Армия

Страшные дни, полные тревоги и боязливой суматохи, хаоса и неразберихи переживал Владивосток накануне эвакуации белых. Интеллигенция, причастная к белому движению, больше всего боялась, что в город внезапно ворвутся красные партизаны и начнется резня и грабеж.

26-го октября, согласно плана эвакуации, японцы должны были покинуть Владивосток, между тем, как мы уже знаем, транспорты для вывоза русских беженцев обещаны были Воеводе не то 22-го, не то 24-го, а «возможно и позднее». Иными словами судьба многих тысяч русских людей висела в эти дни на волоске. Возможность повторения Новороссийской или Крымской истории была весьма возможна. Но Японское Императорское Командование 20-го октября пошло навстречу просьбам Воеводы и уже 21-го октября первые партии семей белых воинов выгружались с японских транспортов в бухте Посьета. День и ночь шел перевоз беженцев из Владивостока в Посьет и, можно считать, что все или почти все желающие выехать из Владивостока были вывезены.

24-го в Посьет прибыл на кораблях Генерал Глебов со своею Дальневосточной казачьей группой, усиленной Урало-Егерским отрядом. В Посьете казаки Дальневосточной группы, имевшие коней, были высажены и, образовав отдельный отряд, присоединились к частям Земской Рати в Ново-Киевске. Остальные чины, в том числе и семьи Забайкальских казаков, с Генералом отбили из Посьета морем на Гензан (порт в Корее). В Посьете сошел на сушу и присоединился к Штабу Земрати бывший начальник Штаба Генерала Глебова — Генер. Штаба Полковник Дубинин.

25-го октября в Посьет прибыл из Владивостока Адмирал Старк со своей флотилией. Он имел на своих судах до 7,000 человек. Не задерживаясь долго в Посьете, Адмирал Старк проследовал так же на Гензан.

26-го октября 1922 года город Владивосток был оставлен японцами и в тот же день занят частями Народно-Революционной Армии под командой тов. Уборевича. Красные сделали торжественный вход, спустившись к бухте Золотой Рог по Китайской улице. Прибытие их приветствовали низшие слои города.

Этим временем в Ново-Киевске скопилось все то, что осталось еще от Белого Приморья на Русской Земле — тут было до 9,000 человек и до 3.000 лошадей. Воевода находился тут же.

Переговоры с китайскими властями города Хунчуна все еще не были закончены, так как китайцы не знали, что им делать с этими тысячами русских. Положение этих людей было бы несравненно тяжелее, если бы красные части нажимали бы на белых, но этого, к счастью, не было: красные, видимо, слишком были заняты Владивостоком.

Погода между тем ухудшилась. Пошли дожди — предвестники перемены погоды. Со дня на день нужно было ждать прихода холодов.

В Ново-Киевске последовала частичная реорганизация Земрати: Железно-дорожная бригада была переформирована в полк, вся артиллерия была сведена также в один «Артиллерийский» полк. Командиром Железно-дорожного полка оказался бывший Командир жел.-дор. бригады — Полковник Ростовцев. Командиром Артиллерийского полка был назначен Полковник Бек-Мамедов. Что касается батарей этого последнего полка, то их оказалось семь:

Орудия

1-ая батарея — 1-ая батарея Поволжской артил.

дружины ..   2

2-ая » 2-ая батарея Поволжской артил.

дружины    2

3-ья » Волжская артил. дружина 2

4-ая » Прикамская артил. дружина 2

5-ая Восточно-Сибирская артил. дружина.

6-ая » Сиб.-Енис. казачья артил. дружина. 1

7-ая » Урало-Оренбург. казачья артил.

дружина   1

На руках у Воеводы в Ново-Киевске оказалось до 700 женщин, 500 детей и до 4,000 больных и раненых. Подвижных средств для перевозки их из Ново-Киевска в Хунчун не имелось. Пришлось отдать строгий, вразумляющий приказ по частям Земрати и затем собирать среди частей подводы для перевозки этих беспомощных людей. За несколько дней до оставления Ново-Киевска женщины и дети были отправлены на Хунчун, но переезд или переход их туда оказался весьма тяжелым. Дождливая погода превратила скверные дороги в непроходимые топи. Путь был короток — всего два перехода, но колонна семей и больных потратила на переход более трех суток. Людям приходилось при этом ночевать под дождем, под открытым небом, так как жилья, кроме редких китайских и корейских фанз, не имелось. Было много несчастных случаев с детьми, оказалось много простуженных и заболевших.

В последних числах октября китайские власти г. Хунчуна, наконец, дали свое согласие на прием русских беженцев и войск. 31-го октября артиллерия и обозы тронулись из Ново-Киевска по тракту на Хунчун. Размытая дождями и разбитая ранее шедшими по ней обозами дорога была отвратительна, к тому же накрапывал мелкий дождик. На ночлег остановились в малочисленных фанзах Русского Хунчуна. Ночью стал падать мокрый снег. Наступала зима.

1-го ноября артиллерия и обозы простояли на месте, так как опять между китайскими властями и Штабом Земрати возникли переговоры по каким-то пунктам. К вечеру все было улажено и на утро следующего дня назначен переход границы со сдачей оружия.

Рано утром 2-го ноября, в холодную и сухую погоду (дожди прекратились и за ночь все лужи покрылись ледяным покровом) русские белые части подошли к границе. Первым перешел Штаб Земской Рати и положил оружие у китайских казарм, что в 4 верстах от границы. За штабом Земрати шла артиллерия. Свои шашки и винтовки офицеры и солдаты сдавали китайцам там же у казарм, орудия же русские батареи, теперь под конвоем китайских солдат, доставили в самый город Хунчун. За артиллерией следовали стрелковые, казачьи и кавалерийские полки. Разоруженные части проходили в Хунчунскую долину и располагались в назначенных им китайских и корейских поселках, прилежащих к Хунчуну (китайскому).

Последние белые части, если не ошибаюсь, перешли границу 3-го ноября 1922 г., ведя редкую перестрелку с головными частями красной конницы, которая, однако, особого давления не оказывала и русско-китайской границы не нарушила.

Так закончилась последняя страница вооруженной борьбы с красными главных сил Земской Рати. Отныне, в пределах России, продолжали еще находиться и вести борьбу со своим противником лишь отряд Генерал-лейтенанта Пепеляева в Охотско-Якутском крае и отряд Войскового старшины Бологова в районе Никольск-Уссурийского.

Неохотно сдали белые бойцы китайцам свое оружие и весьма критически отнеслись к своему новому наименованию «беженцев» и «беженских групп», во что были переименованы воинские части приказом Генерал-лейтенанта Дитерихса. Сделано это было, видимо, под давлением китайцев.

В своей книге Генерал Петров дает следующие цифровые данные относительно состава «Хунчунской группы беженцев» на середину ноября 1922 г. (для облегчения читателя в скобках помечены прежние войсковые наименования частей): 

Отметив, что в Хунчуне китайские власти и население отнеслись к нежданным гостям весьма тепло и радушно, а также то, что впереди белые бойцы никакого просвета не видели, мы закончим этот отрывок.