Белая Армия

Армия, выходя из Ростова, не имела перед собой никакой цели, кроме самой ближайшей, то есть оставления Ростова, где ей уже нельзя было оставаться.

Одновременно с ней должны были покинуть родной Дон части Донской Армии, не признавшие большевиков и выступившие из Новочеркасска под начальством Походного Атамана Генерал-Майора Попова.

Из Ростова добровольцы двинулись на Аксай, казачье население которого их встретило крайне враждебно. 10-го февраля, переправившись по трещавшему льду через Дон, Армия вошла в станицу Ольгинскую.

Обстановка, при которой начался поход, была сложна, необычна и крайне неопределенна. О центральной России, где положение менялось с каждым днем, не было никаких, даже приблизительных, данных. Сведения о Кубани носили самый неясный характер: там должна была формироваться Кубанская Армия, но в каком она находилась состоянии и что делала, никто толком не знал. С находившимся на Кубани Генералом И. Г. Эрдели связь утратилась.

В Ольгинской Армия подсчитала свои наличные силы и была несколько переформирована.

Три пехотных полка (Офицерский, Партизанский и Ударный Корниловский) общей численностью около двух с половиной тысяч, два конных отряда (полковников Гершельмана и Глазенапа), всего до двухсот коней, восемь легких орудий, очень мало патронов и снарядов и колоссальный обоз для будущих больных и раненых, — вот все, чем была тогда Армия.

По масштабу настоящей воины это равнялось двум батальонам пехоты, полутора эскадронам и двум батареям.

14-го февраля Армия выступила из Ольгинской в станицу Хомутовскую и остановилась в ней на ночлег.

В эти дни Алексеев и Корнилов еще не приняли окончательного решения относительно своих дальнейших планов.

Велись переговоры с Донским Походным Атаманом, склонявшимся к тому, чтобы уйти в Задонские степи, где суровая природа, высокий дух добровольцев и искусство начальников, — давали преимущество над многочисленными полчищами большевиков, трудно переносивших лишения, неохотно воевавших и неспособных к маневрированию.

Численность казаков Попова достигала двух тысяч человек, и было, конечно, важно, чтобы эта сила вошла также в состав Армии. Но у донцов было свое тяготение к Дону и к близким пустынным степям Сальского округа, а еще большее тяготение к самостоятельности.

Поэтому замечалось еще и другое, как бы примиряющее, решение совместных действий, при чем Попов предполагал уйти в Сальский округ в глухие «Зимовники», а добровольцы в степи, несколько южнее. Мотивом к такому плану служило еще и то соображение, что большевизма на Дону и вблизи Дона не будет затяжным, Армия успеет отсидеться, кочуя в далеких и бездорожных степях, пополнится конским составом и, в благоприятный момент, сможет вернуться на Дон, чтобы продолжать свою борьбу в более лучших условиях.

В предвидении такого плана в Задонье был отправлен и отряд Гершельмана в 180 человек с целью ремонтирования. С уходом Гершельмана, вся наличная конница представлялась в виде конного «отряда» Глазенапа в составе тринадцати персон разного возраста, чина и даже пола.