Белая Армия

Большевики, занявши Ростов, давно манивший их социалистические аппетиты, принялись со всем пылом за «гражданские дела», потроша «буржуев», которые ругательски ругали Корнилова за то, что он «их бросил», и смиренно платили дань свирепым красным завоевателями

Только через несколько дней, отойдя от разбойного угара, большевики спохватились о преследовании добровольцев.

Армия также пока не опасалась такого преследования. Во время стоянки в Ольгинской находившийся при штабе «без определенных занятий» Деникин указывал на необходимость выставить к северу охранение: но охранения не было как в Ольгинской, так и в Хомутовской.

В ночь ночлега Армии в Хомутовской Глазенап получил от Генерала А. П. Богаевского записку с просьбой привезти из Ольгинской оставленное им там пальто, а через некоторое время, как бы в подтверждение мирных намерений почтенного А. П., было получено приказание Корнилова: «коннице пройти в Ольгинскую и узнать, есть ли там большевики».

Еще до рассвета отряд Глазенапа выступил из Хомутовской. Впереди двигался «авангард» под командой Войскового Старшины А., в составе четырех коней. Перед рассветом, пройдя от Хомутовской версты две, отряд наткнулся на густые цепи большевиков, встретивших глазенаповский «авангард» частым огнем. «Авангард» не выдержал, понесся и исчез в просторе степного приволья. «Главные силы» свернули в сторону, чтобы зайти с тыла и выяснить противника. Между тем часть большевиков уже подходила к окраине Хомутовской и открыла огонь по обозу. Большевистская артиллерия также начала бить по станице. В обозе поднялась паника, быстро остановленная крепкими словами Алексеева и Корнилова. Немедленно вышедшая пехота дала большевикам должный отпор, и они отошли обратно.

«Конница» Глазенапа, уменьшенная оторвавшимся «авангардом», — пройдя к Ольгинской с фланга, обнаружила значительные силы спешенной большевистской конницы с двумя-тремя орудиями.

Как оказалось, это была перешедшая на сторону большевиков бригада 4-ой кавалерийской дивизии, в то время — цвет их военной силы, так как являлась не случайным сбродом, а организованной воинской частью.

В этот же день Армия двинулась на Кагальницкую.

Отряд Глазенапа, усилившийся подошедшими еще добровольцами и казаками, а также увеличенный Корниловым, подчинившим Глазенапу конных чинов Корниловского полка, сотню подъесаула Бокова и сотню имени Бакланова, возрос до трехсот коней. Этот отряд был оставлен Корниловым в Хомутовской в качестве арьергарда и для прикрытия некоторого имущества, еще не вывезенного добровольцами из Хомутовской.

Через сутки Глазенап вышел из Хомутовской, которую вскоре заняли большевики.

Между тем Армия, благополучно перейдя днем железную дорогу, двигалась через Кагальницкую и Мечетинскую к Егорлыцкой, где была назначена дневка.

Когда Армия выходила из Кагальницкой, то находившийся в прикрыли отряд Глазенапа задержался и выступил спустя два часа. Преследовавшие большевики, не видя серьезного сопротивления, обнаглели, вошли в Кагальницкую и продолжали двигаться дальше.

Между Кагальницкой и Мечетинской Глазенап, оставив впереди жидкую лаву, быстро отошел и, заняв спешенными людьми с четырьмя пулеметами поросшие кустами холмики по сторонам широкой балки, — устроил засаду.

Большевики, видя перед собой ничтожную отступающую лаву, шли на нее нахально, без дозоров и, увлеченные своим преследованием, беспечно втянулись в лощину балки. Открытый одновременно ружейный и пулеметный огонь произвел сумятицу в коннице красных.

На месте боя осталось около двухсот большевиков, прочие повернули вспять и уже больше не совались.