Белая Армия

Кубанская область встретила добровольцев, если и не враждебно, то во всяком случае только «нейтрально».

Волны революции еще не уходились, и на их поверхности носилась всякая поднятая со дна нечисть, мутившая казаков. Некоторые казаки, особенно из стариков, не прочь были посочувствовать добровольцам, оказать им радушие, но не больше. К Армии присоединялись единичные люди, да и то с большой опаской.

О поднятии «войска» нечего было и думать.

Теплилась лишь надежда на соединение с Кубанской Армией и совместное с нею взятие Екатеринодара. Только еще захват центра области мог бы показать казакам воочию силу добровольцев и отрезвить отравленные революцией умы.

В первым, числах марта, когда Корнилов находился в районе Журавской, было получено сведение, что Кубанская Армия, потерпев поражение от большевиков, отошла к югу от Екатеринодара.

На самом же деле было то, что, как добровольцы, теснимые большевиками, должны были, оставить Ростов и двинуться на Кубань, рассчитывая встретиться с кубанскими казаками, так и кубанцы, выгнанные большевиками из Екатеринодара, пошли в те же степи, надеясь в них найти добровольцев.

В районе же Журавской выяснилось, что в последних числах февраля, т. е. незадолго до прихода добровольцев в Журавскую, вблизи ее, около ст. Выселки, части Кубанской Армии вели бой с большевиками и, потерпев неудачу, отошли к югу.

В то же время разведка обнаружила, что район ст. Выселки занят красными.

Посланный Корниловым Нежинцев занял со своими Корниловцами ст. Выселки, выгнав оттуда большевиков. В тот же день Корниловский полк от Выселок отошел, а его сменил конный дивизион Гершельмана, к тому времени уже вернувшийся из Задонских степей и присоединившийся к Армии.

Ночью большевики обстреляли Выселки. Дивизион, не разобравшись в ночной обстановке, очистил Выселки и отошел на хутора в районе Журавской.

На другой день выселки были заняты снова Марковым: в бою этом Партизанский полк понес серьезные потери.

Корнилов, узнав об отходе из Выселок дивизиона без напора противника, жестоко обрушился на Гершельмана, которому пришлось выслушать и даже прочесть в приказе, весьма энергичные замечания Командующего.

Обстановка для добровольцев сложилась крайне неблагоприятно. Боевые запасы были уже на исходе. Соединение с Кубанской Армией отдалилось на неопределенное время, даже возможность такого соединения становилась гадательной.

В ближайшем же будущем предстояла встреча с сильным отрядом большевиков численностью до 12-16 тысяч, сосредоточившихся в районе станицы Кореновской.

Не видя другого исхода, Корнилов решился продвигаться далее, все же на соединение с кубанцами, и 3-го марта отдал приказ о наступлении на Кореновскую.

На другой день Армия снова двинулась вперед.

Не дойдя до Кореновской, авангард, столкнулся с передовыми частями противника, и добровольцы с боем продолжали наступать на станицу.

Станица оказалась сильно укрепленной. Окопы были вырыты в несколько линий.

Корниловский полк повел, как всегда, энергичное наступление, но, встреченный сильным ружейным огнем и густыми цепями перешедших в контратаку большевиков, не выдержал и остановился. Ободренные большевики, поддерживаемые своей многочисленной артиллерией, яростно обрушились на правый фланг добровольцев, где Партизанский полк с трудом отбивал их атаки.

Бой принял ожесточенный характер. Положение добровольцев было особенно тяжело вследствие недостатка боевых припасов. В то время как артиллерия красных бросала снаряды без счета, добровольческие орудия отвечали лишь одиночными выстрелами.

Пока на фронте шел упорный бой, Марков находившийся с Офицерским полком на левом фланге, двинулся в обход, стараясь охватить станицу с северо-восточной стороны. Офицерскому полку пришлось наступать вдоль железной дороги. Едва его части достигли окопов красных, как показался броневой поезд. Положение могло сделаться катастрофическим: если бы броневой поезд продвинулся вперед, то он стал бы простреливать во фланг и даже с тыла почти весь фронт добровольцев. Марковцы испортили наскоро путь и затем с близкого расстояния обстреляли поезд. Через несколько минут поезд отошел назад. Офицерский полк снова бросился вперед, сбил большевиков и ворвался в станицу. С фронта нажали Корниловцы и Партизаны, и Кореновская была взята.

Вышедший в тыл дивизион Глазенапа произвел окончательную панику в рядах большевиков.

Успех под Кореновской, помимо морального значения, как для большевиков, не ожидавших такого натиска со стороны Армии, так и для последней, сломившей огромный силы противника, — имел еще значение и по захваченной добыче: добровольцам досталось много военного имущества, а главное — склад снарядов и патронов.

Потери большевиков были значительны, но не малыми они были и у добровольцев.

Базируясь на железную дорогу Екатеринодар-Тихорецкая, большевики отошли после боя у Кореновской вдоль железнодорожной линии к станице Платнировской.

После дневки Корнилов выслал для демонстрации конницу Глазенапа в направлении на Платнировскую. Остальная же Армия ночью быстро перешла железную дорогу и через Раздольную ускоренным маршем направилась на Усть-Лабинскую.

Ведя в течение целого дня бои с охватывающим со всех сторон противником, Армия к вечеру, перейдя железнодорожную линию Екатеринодар-Кавказская и взяв после упорного боя Усть-Лабинскую, переправилась через Кубань и сосредоточилась в Некрасовской.

Прикрываясь с тыла Кубанью, Армия простояла здесь два дня: непрерывные бои и переходы требовали дать отдых.