Белая Армия

При безнадежности неисправимых демагогов и при невозможности от них избавиться, местной власти пришлось взять в свои руки все отрасли губернской жизни, не считаясь с неблагоприятной окружающей обстановкой.

В это время Ставропольская губерния, помимо того, что она была сама по себе территорией Армии и, следовательно, нуждалась в скорейшем устроении, она еще и должна была явиться для той же Армии ее базой.

Это последнее и учел Глазенап, стараясь как можно больше использовать все то, что могло облегчить Армию в ее боевых действиях.

Были пущены в ход мельницы, собирались запасы продовольствия и отправлялись в войска. В быстро ремонтируемых казармах размещались воинские части и открывались один за другим лазареты.

Интендантские склады, приведенные в известность, пополнялись захватываемой у большевиков добычей. Почином Глазенапа был открыть ряд мастерских для выделки и починки обоза, оборудована и пущена в ход фабрика сукна, и налажена выделка в большом количестве обуви.

Разбежавшихся по губернии в начале революции несколько тысяч военно-пленных собрали в лагерь и их трудом обслуживали не только мастерские и лечебные заведения, но впоследствии и целый ряд армейских учреждений получал из тех же военно-пленных рабочие команды.

В ближайшее же время открылись мастерские для починки оружия, ремонта автомобилей и прочих военно-технических надобностей. Все это долго обслуживало Армию, и некоторые из созданных в Ставрополе военно-вспомогательных заведений просуществовали до конца Крыма.

Значительное количество приходивших временно в Ставрополь войск снабжались самыми разнообразными предметами воинского снаряжения и обмундирования, не говоря уже об обильно отпускаемом продовольствии.

На ряду с этим установилась местная жизнь. Были выпущены разменные чеки, ходившие наравне с русскими Имперскими кредитками, так как обменивались на последние и на казначейские свидетельства в крупных купюрах.

В очень скором времени удалось открыть ставропольские учебные заведения, объединив их под общим надзором одного из солидных педагогов на правах попечителя учебного округа. Молодежь подтянулась; старшие пошли добровольцами в Армию, младшие же принялись за грамоту.

И все приходилось делать при близости боевых позиций.

В последних числах августа в Ставрополь приехал Деникин. Население устроило весьма торжественную встречу. Почти для всех его приезд был действительно праздником, и огромное большинство жителей по мере сил и возможностей старались оказать Командующему свое внимание.

Общий тон высказанных многочисленными депутациями приветствий несколько нарушил В. M. Краснов, и тут неутерпевший, чтобы не наплести в своей речи о значении достигнутых революцией свобод и об учредительном собрании.

Два же главных застрельщика оппозиции, приготовившиеся наговорить какой-то революционной дряни, были еще с утра посажены начальником штаба Глазенапа на гауптвахту, где благополучно и митинговали вдвоем до отъезда Командующего.

В сентябре месяце часть освобожденной губернии энергично приводилась в порядок. Все мобилизации и поставки от населения исполнялись точно и без особых трений. Губернская машина работала полным ходом.

Но военное положение стало ухудшаться. Большевики все более и более напирали на Ставрополь с юга. Этот напор однако удавалось сдерживать, и в общем жизнь протекала еще спокойно.

В течение сентября в Армии произошли некоторые переформирования. Между прочим, 1-я отдельная Кубанская казачья бригада Глазенапа была развернута в 4-ю дивизию, в которую, кроме этой же бригады, вошла еще и стрелковая бригада (в составе 1-го и 2-го стрелковых полков) и вспомогательные части.

В то время в Армии было четыре отдельных дивизии: 1-я Казановича, 2-я Боровского, 3-я Дроздовского и 4-я Глазенапа. Конница преимущественно была казачья, главным образом кубанская, состоявшая из двух дивизий: 1-й Покровского и 2-й Улагая и нескольких отдельных отрядов.

Регулярная конница находилась в зачатке, и 1-я конная дивизия состояла пока из двух офицерских конных полков: прочие полки были казачьи. Начальником 1-й конной дивизии быль Эрдели, но он уехал в командировку, и ею временно командовал Врангель, назначенный в 1-ю конную дивизию тотчас же по своем прибытии в Армию.

Формирование новых конных полков (Запасного кавалерийского и Инородческого) также подвигалось: задержка происходила от недостатка материальной части и особенно седел, для выделки которых пришлось создавать особую мастерскую.

С Инородческим полком возникли еще и некоторые «политические осложнения». Неожиданно в калмыцких степях объявились какие-то знатные иностранцы, передавшие калмыкам от имени кн. Тундутова повеление служить не в Добровольческой, а в Астраханской армий. В подтверждение же астраханского могущества эти господа раздавали калмыкам трехрублевые ассигнации, возымевшие на инородческие умы свое действие, и калмыки слегка зашумели.

Решительное вмешательство Деникина сразу прекратило такое безобразие, и астраханские вербовщики скрылись. Тем не менее часть калмыков из запасной сотни и из полка удрала и потонула в необъятном просторе Манычских степей.