Белая Армия

Начиная с 14-го октября район Ставрополя сделался местом упорных и кровопролитных боев. 15-го октября большевики заняли город, а в течение 16-го и 17-го октября выдвинулись от Ставрополя к северу и овладели с. Михайловским и ст. Пелагиадой.

В то же время, на линии железной дороги Кавказская-Армавир, значительный силы большевиков упорно держались перед дивизией Казановича, наступавшего на Армавир. С юга в направлении на Невинномысскую на большевиков напирала конница Врангеля. Боровский, по сдаче Ставрополя, отошел от него в северо-западном направлении и находился на участке Сенгилеевская-Московское. Подчиненные ему части еще вели бой под селом Медвежьим, сдерживая отряды большевиков, наступавших на Медвежье с востока.

Большевикам удалось напором своей многотысячной массы прорвать сжимавшее кольцо. Теперь для них был открыть путь на север.

В таком положенiи тянулось время до конца октября. Деникин был почти все время на позициях, и его личное руководство и влияние двигало в бой измотанные и обессиленные добровольческие части.

Между тем дорвавшиеся до Ставрополя большевики, предались самому отчаянному грабежу давно невиданного ими города. Среди старших большевистских начальников начались недоразумения из-за власти. Вспыхнувшая среди красных эпидемия сыпного тифа в несколько дней свалила до двенадцати тысяч вечно грязных красноармейцев.

Все это вместе взятое ослабило и разложило их огромный полчища. Потери большевиков убитыми и ранеными определялись также в несколько тысяч.

Но и добровольцы в свою очередь тоже понесли не малый потери и, как всегда, особенно ощутительные в офицерском состав!.. В эти дни был убить командир Корниловского полка, храбрый полковник Индейкин и тяжело ранен М. Г. Дроздовский, навсегда выбывший из строя и затем скончавшийся от полученной раны.

В первых числах ноябри сопротивление большевиков удалось, наконец, сломить. Был взят Армавир, занята станция Невинномысская, а конница Врангеля с боем овладела Ставрополем.

Дав своей дивизии минимальный отдых, через два дня Врангель уже начал преследование большевиков в направлении на с. Михайловское, обходя их фланг и не давая им возможности отойти на север.

На другой день но взятии Ставрополя Глазенап был на станции Рыдзвянной в поезде Главнокомандующего и затем оттуда отправился в Ставрополь кружными путями, так как железная дорога находилась еще в руках большевиков. Вечером он прибыл в город с несколькими чинами штаба и командой ординарцев. Штаб и все прочее находилось еще в эшелонах на запасных путях различных станций. Партизанская полусотня вышла заранее в район Ставрополя и вошла в подчинение Врангеля.

Ставрополь за три недели хозяйничанья большевиков подвергся сильному разорению. Покидая город, большевики оставили кучи мусора, навоза и трупов. Но самое тяжелое их наследие заключалось в брошенных ими раненых и сыпно-тифозных больных. Последних было до восьми тысяч, и помимо того, что они занимали ряд казенных зданий, часть их размещалась еще по обывательским квартирам.

Созданный красными очаг сыпного тифа причинил не мало хлопот. Тифозная зараза расползлась по городу и в короткий промежуток времени охватила значительное число жителей. Не убереглись от тифа и войска, потерявшие умершими гораздо больше, чем убитыми и ранеными.

В первые дни работа налаживалась особенно трудно, так как эвакуированные губернские учреждения еще не прибыли, а по прибытии не могли занять своих помещений, разбитых и разграбленных.

Не обошлось по началу и без некоторых трений между начальниками. В то время в Ставрополе стоял и Врангель, командовавший 1-й конной дивизией, и начальник 1-й дивизии Казанович: один другому подчинен не был.

Только около 10-12 ноября Врангель и Казанович выступили из Ставрополя, и в нем единоличным хозяином остался Глазенап.

Многое приходилось восстановить, многое налаживать сызнова. Городское самоуправление, считавшее Глазенапа виновником сдачи Ставрополя и невывоза при эвакуации городского ломбарда (о чем должны были бы заботиться сами отцы города), подсчитывало свои личные убытки и занялось немедленно новыми кляузами.