Белая Армия

Социальная политика и социальное законодательство Комитета определялись двумя основными мотивами: 1) желанием защитить интересы трудовых слоев населения и 2) стремлением создать и обеспечить условия нормальной общественной и государственной жизни и деятельности. Объявляя в принципе свободу хозяйственной деятельности населения, Комитет, но условиям времени, не мог отказаться от всякой регулировки народно-хозяйственной жизни и вмешательства в социальные отношения. Как практика предшествующих правительств (царского, Временного Правительства и большевицкого), так и необходимость поддержания равновесия разных социальных сил и устойчивости социального положения настойчиво требовали вмешательства государственной власти в область социальных отношений. Расстроенный организм народного хозяйства — с одной стороны, и возможность развития нездоровых общественных и хозяйственных явлений — с другой (спекуляция, стремление к восстановлению упраздненных революцией форм социальных отношений и установление господства одних классов над другими), властно требовали предела свободной игре социальных сил.

Поэтому Комитет, непосредственно после изгнания большевицкой власти, должен был принять ряд мер, направленных к урегулированию социальных отношений и народно-хозяйственной жизни во всех основных ее областях и формах: аграрной, рабочей, торгово-промышленной, продовольственной и финансовой. Все эти меры, преследуя каждая в отдельности специальные цели, имели, однако, один общий характер и одно направление: открывая необходимые свободы хозяйственной деятельности и отношений, они должны были ставить определенные границы, переход которых означал бы нарушение равновесия социальных сил и нанесение ущерба общегосударственным и общенародным интересам.

Кроме отдельных конкретных мер, направленных к регуляции общественных и хозяйственных отношений, Комитет неоднократно подчеркивал в своих декларациях и приказах основную свою позицию в вопросах социальной политики.

В декларации своей от 24 июля 1918 года, определяющей социальную политику Комитета в основных ее моментах, Комитет заявлял:

«Земля бесповоротно перешла в народное достояние и никаких попыток к возврату ее в руки помещиков Комитет не допустит. Сделки купли, продажи и залоги на землю сельскохозяйственного значения и лесные угодья запрещаются, а тайные и фиктивные сделки объявляются недействительными...

Действующие законы и постановления об охране труда сохраняют свою силу впредь до пересмотра их в законодательном порядке...

Ведомству Труда вменяется в строгую обязанность иметь неослабное наблюдение за исполнением этих законов и постановлений...

Всякий расчет рабочих и приостановки работ в предприятии, не оправдываемые условиями производства или совершаемые по соглашению предпринимателей в целях борьбы с рабочими или правительством, воспрещаются под угрозой строжайшей ответственности...

«Определенные законом права профессиональных союзов сохраняют свою силу вплоть до пересмотра законоположений о них. К участию в подготовке пересмотра законов по охране труда безусловно привлекаются представители трудящихся и предпринимателей...

«Имея в то же время в виду интересы промышленности и хозяйственной жизни страны, доведенной большевиками до полного развала, и желая оказать содействие всем лучшим представителям торгово-промышленного класса, которые искренно стремятся к возрождению России и проникнуты желанием всемерно содействовать восстановлению нормальной хозяйственной жизни, Комитет Членов Учредительного Собрания также считает долгом объявить во всеобщее сведение:

• 1.    Предпринимателям предоставляется право требовать от рабочих интенсивного и доброкачественного труда в течение всего рабочего времени, определенного законом и договором, и увольнять неподчиняющихся этим требованиям, соблюдая соответствующие нормы.
  
• 2.    Предпринимателям также предоставляется право увольнять лишних рабочих, с соблюдением установленных для этой цели законов и постановлений».
  

Как видно из этих положений декларации, Комитет в своей земельной политике исходил из факта перехода частновладельческих земель в пользование трудящихся и стоял на точке зрения изъятия земли из товарного оборота, признавая, таким образом, отмену частной собственности на землю.

В области рабочей политики Комитет безусловно признавал принцип капиталистической частной собственности; но в целях защиты профессиональных интересов рабочего класса и охраны труда, а также в интересах нормального развития народно-хозяйственной жизни и производства, признавал необходимым существеннейшее вмешательство государственной власти в отношения между предпринимателями и рабочими, оставляя, однако, при этом рабочим — свободу профессиональных объединений и влияние на управление предприятиями во имя защиты своих интересов и прав, а предпринимателям — право и свободу хозяйственной деятельности, поскольку это не нарушало интересов рабочих, не преследовало целей борьбы с рабочими или правительством и не мешало осуществлению задач государственной власти в области народного хозяйства.

В одобренной Комитетом программе Управляющего Ведомством Труда эта точка зрения получила более широкое развитие. В ней заявлялось: «Перед Ведомством Труда стоит сейчас в высшей степени сложная и ответственная задача. Большевицкое хозяйничанье в области рабочего вопроса имело чрезвычайно пагубные последствия. Демагогические утверждения, что будто Россия переживает социалистическую революцию, на время увлекли пролетариат и лишили его ощущения реальности; он потерял границу между мечтой и действительностью. Теперь жизнь возвращает рабочий класс на землю, он постепенно трезвеет и начинает отличать возможное от невозможного. На обязанности Ведомства Труда лежит задача способствовать этому здоровому процессу и одновременно заботиться о том, чтобы законные интересы пролетариата были в полной мере охранены... Я вполне сочувствую проводимой сейчас денационализации большей части национализированных большевиками предприятий. Личная инициатива промышленника должна быть связана возможно меньше, ровно настолько, на сколько это абсолютно необходимо в интересах государства... но рабочий класс имеет полное право требовать от государства определенной суммы социальных реформ, гарантирующих его от чрезмерной эксплуатации... В своей деятельности Ведомство Труда будет продолжателем Министерства Труда прошлогоднего Временного Правительства... Выполняя свой долг перед пролетариатом, революция вправе требовать, чтобы пролетариат в свою очередь выполнял свой долг перед революцией. Учредительное Собрание гарантирует 8 часов рабочего дня, но эти 8 часов рабочие должны хорошо работать, поэтому Ведомство Труда обратит самое серьезное внимание на повышение производительности труда рабочих. Хотя разруха и на фабриках и заводах зависит от сложного комплекса причин и не может быть отнесена исключительно за счет плохой работы рабочих, однако, эта плохая работа во многих случаях существует и оказывает губительное действие... Плохая работа при 8 часовом дне не только страшный ущерб для страны, но и позор для пролетариата. С плохой работой должно быть покончено. Ведомство Труда примет к этому самые энергичные меры».

Такое направление экономической политики, естественно, встречало неодинаковое к себе отношение со стороны разных социальных слоев. Отвечая во многих отношениях чаяниям земледельческого трудового населения в области земельных отношений, эта политика вызывала явное недовольство и оппозицию со стороны землевладельческого класса, не желавшего мириться с фактом перехода их земель в руки трудовых масс.

Устанавливаемые Комитетом новые отношения в области промышленного производства и торговли также не встречали одинакового отношения со стороны двух противостоящих классов — рабочих и предпринимателей. Удовлетворяя значительные массы рабочих, формы этих отношений представлялись вредными и опасными для предпринимателей. Многие из последних мечтали и надеялись, что с падением большевицкой власти будут восстановлены все формы отношений, господствовавшие в дореволюционное время. С другой стороны, и в среде рабочего класса были элементы, которым направление рабочей политики Комитета казалось урезывающим их права и достижения. Одному из этих классов — предпринимателям — политика Комитета представлялась продолжением начатых большевиками социалистических экспериментов, хотя и в смягченных или урезанных формах; большевистствующей части рабочих она казалась отказом от многих достижений, сделанных за время революции.

Естественно, что такие максималистские тенденции двух полюсов общественности находили себе выражение и во вне, и иногда в нездоровой форме. Одни, служа большевикам, усиленно стремились к возбуждению рабочих и крестьян против новой власти, внушая последним, что рабочие отдаются во власть капитала, а крестьяне будут лишены земли и вновь подчинены помещикам. Другие всячески подчеркивали и в печати и на своих съездах о продолжающемся разграблении помещиков и промышленников рабочими и крестьянами под покровительством и защитой новой власти.

Но элементы эти представляли очень незначительную массу, и не к их голосам должен был прислушиваться Комитет. Голоса эта раздавались не потому, что имели под собой действительные основания. Крича о недостатках социального строя, они преследовали определенные политические задачи. Одни хотели возвращения большевиков, другие — прихода диктатуры в лице какого-либо генерала.

Основная же масса населения — рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция — незараженная максималистскими настроениями и понимавшая требования государственной необходимости и социальной справедливости, была в достаточной мере удовлетворена направлением и характером деятельности Комитета в области хозяйственной жизни.

Поэтому, не отступая от своих основных принципов и уверенный в сочувствии широких народных масс и общественных кругов, Комитет осуществлял свои задачи в соответствии с основными потребностями народной и государственной жизни.

В основу определения земельных отношений Комитет положил первые десять пунктов основного закона о земле, принятого Всероссийским Учредительным Собранием в его заседании 5-го января 1918-го года. Закон этот отменял право частной собственности на землю, оставляя за лицами и учреждениями лишь право пользования землей и признавая право распоряжения ею лишь за государственной властью.

В целях урегулирования земельных отношений Комитет, приказом своим от 25-го июня за № 51, восстановил деятельность земельных комитетов, положив в основу их деятельности основания, принятые при Временном Правительстве и предложил земельным комитетам руководствоваться в своей деятельности Положениями земельного закона Учредительного Собрания.

Но запутанность фактических земельных отношений, наличие в руках некоторых прежних владельцев значительных земель с посевами, требовали внесения в эти отношения временных коррективов. Поэтому приказами от 6 июля за № 83 и от 22-го июля за № 124, Комитет, вновь подтверждая переход всей земли в распоряжение Земельных Комитетов, дал указание, что «право снятия озимых посевов, произведенных в 1917-м и 1918-м годах, как в трудовых, так и в нетрудовых хозяйствах, принадлежит тому, кто их произвел». При этом указывалось, что снятие посевов будет производиться под контролем органов местных самоуправлений и что преимущественное право на приобретение снятого хлеба будет оставлено за государством. В этом же приказе устанавливается, что живой и мертвый сельско-хозяйственный инвентарь частных владельцев, распределенный между земледельцами, остается в пользовании последних, если к тому не встретится препятствий со стороны Земельного Комитета, и предлагалось соответствующим органам произвести строгий переучет всего живого рабочего и мертвого сельскохозяйственного инвентаря. Одновременно были установлены и правила об использовании посевов частных владельцев и арендаторов.

В области рабочего законодательства Комитетом были приняты следующие законоположения: приказом от 8-го июня за № 4 были сохранены все организации, руководившие деятельностью различных предприятий и, в частности, фабрично-заводские комитеты. 25-го июня приказом № 49 были утверждены правила об организации и деятельности касс безработных, с значительным преобладанием в этих кассах представителей от рабочих (8 представителей от рабочих, 3 от предпринимателей, 1 от правительства). Средства этих касс составлялись взносами: треть от государства, треть от органов местного самоуправления и треть от рабочих и предпринимателей, причем из этой последней трети рабочие вносили одну треть, предприниматели две трети.

Вследствие наблюдавшихся незаконных приостановок и закрытий предприятий, приказом от 7-го июня за № 88 были воспрещены локауты, как меры борьбы с рабочими, под страхом предания виновных военному суду.

Приказом от того же числа за № 89 были признаны остающимися в силе декреты свергнутой советской власти по охране труда и заключенные при той же власти коллективные договоры, впредь до пересмотра их с соблюдением установленных на то правил.

В целях надзора за соблюдением технических правил безопасности рабочих, благоустройства и содержания промышленных предприятий всякого наименования, 16-го июля был восстановлен институт фабричной и горной инспекции с установлением для органов этого института некоторых правил, в соответствии с изменившимися условиями.

Наконец, постановлением от 4-го сентября был принят закон о 8-часовом рабочем дне, немедленно введенный в действие и узаконивший фактическое состояние, установившееся за время февральской революции.

В видах восстановления нормального положения в области торгово-промышленной деятельности и усиления производительности частных предприятий, были изданы Комитетом следующие законоположения:

• 1.    Приказом от 12-го июня за № 16 было объявлено о денационализации банков.
  
• 2.    2-го июля Комитетом было объявлено, что все вклады в банках и сберегательных кассах признаются неприкосновенными, что произведенные большевиками списания с текущих счетов признаются недействительными, что захваченные ценности и имущество будут возвращены владельцам по распоряжениям и определениям судебной власти. В том же объявлении сообщалось об отмене распоряжения большевицкой власти об аннулировании займов.
  
• 3.    Приказом от 9-го июля за № 93 была создана Комиссия по денационализации фабрично-заводских предприятий. В состав этой Комиссии входили представители от рабочих, промышленников, правительственных и общественных учреждений и разных профессиональных организаций, всего в числе 30 представителей. При этом объявлялось о недопустимости возвращения имущества насильственным порядком под страхом строгой ответственности, а приказом от 12-го июля за № 101 национализированные большевиками предприятия местного значения передавались во временное ведение и хранение органов местного самоуправления.
  

В целях надлежащего решения вопросов, касающихся торговли и промышленности, впредь до создания нормального государственного органа, приказом от 15-го июля за № 131 был учрежден Совет по торгово-промышленным делам из представителей промышленных и общественных учреждений, профессиональных организаций рабочих и торгово-промышленных объединений. 

Все мероприятия Комитета в области социальной и народно-хозяйственной жизни принимались Комитетом по обсуждении и одобрении их в органах, составленных из представителей заинтересованных сторон, с участием представителей органов местного самоуправления.

Особенность этих мероприятий составляло то, что они устанавливали отношения временные, оставляя окончательную регуляцию тех или иных отношений до создания нормально-действующих органов управления и создания всероссийской власти. Основной их целью было поддержание общественного и социального мира в пределах подвластного Комитету края и соблюдения социальной справедливости в отношении к разным классам и слоям населения. Как всегда и везде, среди разнообразных слоев населения, возбужденных и выбитых из обычной колеи жизни революционной волной, могли быть неудовольствия, а иногда и резкая оппозиция политике и мероприятиям Комитета. Но, в общем, преследуемые в этой области жизни Комитетом цели в значительной мере достигались. Основные массы народа в своих главных потребностях и нуждах в достаточной мере удовлетворялись политикой и деятельностью Комитета. Как было указано выше, отсутствие широкого народного движения против власти Комитета и организованно выраженного протеста против направления деятельности этой власти, служили достаточным к тому доказательством.