Белая Армия

Оставшееся после предшественника Комитета финансовое наследство было поистине плачевным. Не говоря уже о полном расстройстве общего финансового положения, наследованного от большевиков, размер оставленных большевиками средств в Самаре был ничтожен. В местном отделении Государственного Банка денежных знаков оставалось всего на сумму около полтора миллиона рублей. В других городах, за исключением Казани, состояние средств было не лучше. Печатный станок центральной большевицкой власти, несмотря на все усилия и напряжение, не всегда был в состоянии удовлетворить потребности местных советских властей. В тех же местностях, где к моменту прихода частей Народной армии сохранились какие-либо остатки денежных средств, большевики, оставляя город, эти средства увозили с собой.

На нормальные поступления налогов, могущих удовлетворять потребности, не было надежд. Население, разоренное мировой войной и большевицким управлением, и, в известной мере, утратившее сознание своих обязанностей к государству, не могло быть хорошим плательщиком налогов.

Специальных источников дохода, в виде государственных предприятий и монополий, у новой власти не было и не предвиделось. Все национализированные предприятия и имущества, при отрицательном отношении Комитета к этой форме хозяйствования, не могли быть приняты в расчет, как источник государственных доходов.

К форме добывания средств путем выпуска особых местных денежных знаков Комитет относился отрицательно. Сознание опасности обесценения денежных знаков и, вследствие этого, дальнейшего роста дороговизны и усиления хозяйственной разрухи, являлось основным мотивом отказа от указанной формы добывания средств. Комитет сознавал, что одним из коренных условий успешной борьбы с противником является нормальное течение и развитие экономической жизни. Разрушение же этой основы жизни могло явиться лишь одним из благоприятствующих противнику обстоятельств.

Открывшиеся со дня взятия Казани финансовые средства Комитет не считал для себя возможным обратить на удовлетворение своих нужд и потребностей. Золотой фонд, равнявшийся по номинальной стоимости 657 миллионов рублей, и запас платины и серебра, а также и иных ценностей, представляли из себя огромные средства. Но рассматривая себя лишь как временную власть, призванную волею судьбы подготовить приход всероссийской власти, и признавая золотой фонд за общенародное достояние, право распоряжения которым принадлежало лишь самому народу, в лице признанной им всероссийской власти, Комитет, несмотря на всю свою нужду в средствах, не израсходовал ни одного рубля из этого фонда золота и ценностей. Товарищ Управляющего Военным Ведомством, В. И. Лебедев, извещая 22-го августа 1918 года об окончании отправки всех этих ценностей из Казани в Самару, писал: «Теперь все это народное достояние из рук грабителей и предателей перешло целиком в руки Учредительного Собрания, и Россия может быть спокойна за целость ее богатства». И эта надежда Товарища Управляющего Военным Ведомством Комитетом действительно была оправдана. Все эти ценности, при прекращении деятельности Комитета, в полной неприкосновенности, были переданы созданной в Уфе Директории. Поэтому все распространяющиеся время от времени в некоторых кругах слухи являются сознательным измышлением, делаемым в целях политических, в целях посрамления демократии. Даже правительство адмирала Колчака, осуждавшее политику Комитета, никогда не решалось ложью о растрате Комитетом золотого фонда оправдывать свое преследование членов Учредительного Собрания. Также и другой противник Комитета — большевики — обвиняя Комитет во всех грехах, не осмеливался бросать ему упрек в растрате золотого достояния России. Бывший Управляющий Ведомством Труда Комитета И. М. Майский, перешедший впоследствии к большевикам и, в угоду им, всячески посрамляющий Комитет, свидетельствует: «Комитет членов Учредительного Собрания, во всяком случае, не израсходовал из находившихся в его руках золота и серебра ни копейки». (И. Майский, «Демократическая контрреволюция», стр. 89.).

Как в общей деятельности Комитета, так и в области финансов, у Комитета были недочеты и ошибки. Но ни один добросовестный противник Комитета не может упрекнуть его в том, что он не сохранил обще-российского достояния и тратил его на какие-либо нужды. Скорее, ошибка Комитета, быть может, состояла именно в том, что он не счел возможным обратить общенародное до- стояние на местные нужды. Не так поступали унаследовавшие или просто незаконно захватывавшие это золото другие правительства. От правительства Колчака из всего этого фонда перешло к Иркутскому Политическому Центру лишь около 430 миллионов рублей. Значительная часть его была депонирована в обеспечение разных заказов или в удовлетворение иных потребностей, в заграничных банках. Значительная доля золотого запаса была перехвачена в Чите атаманом Семеновым, который в течение долгого времени содержал себя и свое окружение на это золото.

Излюбленный большевиками способ изыскания денежных и иных средств — специальные обложения буржуазии — не отвечал общему направлению политики Комитета, и Комитет от него решительно отказывался. Самообложения состоятельных классов в конечном результате не дали почти ничего.

Между тем, несмотря на максимальные усилия Комитета к экономии, расходы его, по мере расширения освобождаемой от большевиков территории, все более и более росли. Как гражданское управление, так и военное дело, по мере роста и развития, требовали средств в все более возрастающей мере, и надо было изыскивать источники их покрытия.

Принимаемые в этом направлении Комитетом меры характеризовались одним основным стремлением Комитета — изыскивать такие источники, которые наименее затрагивали бы интересы широких слоев населения. Поэтому Комитет в своей финансовой политике отказывался от введения каких-либо новых налогов, специальных обложений и т. п. Усилия его были направлены, по преимуществу, к развитию форм кредита и использованию источников, не затрагивающих непосредственных интересов населения.

Развитие частно-хозяйственной жизни и здоровых форм кредита, частного и государственного, несомненно, могло в некоторой мере содействовать облегчению финансового положения Комитета. Поэтому, в первые же дни своего существования — 12-го июня — Комитет издал приказ о денационализации частных банков. Но эта мера все же не являлась средством, непосредственно содействовавшим усилению средств новой власти. Было необходимо изыскать формы действительного кредита населения государству. Восстанавливая деятельность Государственного Банка и сберегательных касс, и объявляя отмену проведенной советской властью аннуляции процентных бумаг, а также в убеждении, что у населения имеются избытки втуне лежащих и обесценивающихся бумажных денежных знаков, Комитет обращался с горячим призывом ко всем гражданам, организациям, кооперативным обществам, промышленным и торговым фирмам — вносить свои сбережения и наличные суммы на текущие счета в банки и сберегательные кассы. При этом он заявлял, что вновь вносимые вклады будут выплачиваться без всяких ограничений и стеснений. Одновременно Комитет объявлял о допущении к обращению в качестве денежных знаков: 1) билетов Государственного Казначейства, имеющих все досрочные купоны, а также без купонов, но снабженных штемпелем Самарского Отделения Государственного Банка, 2) облигаций займа свободы 1917-го года, достоинством до 100 рублей и 3) купонов всех государственных процентных бумаг по наступлении оплаты их. Это обращение и эти меры не остались без отклика со стороны населения. В кредитные учреждения и сберегательные кассы начался значительный приток вкладов, и объявленные к хождению в качестве денежных знаков облигации и купоны обращались без всяких затруднений.

Выпущенные во второй половине августа к обращению облигации некоторых займов также имели беспрепятственное хождение.

Однако, эти меры не могли полностью покрыть растущие расходы. Было необходимо изыскать другие пути и источники средств. Во второй половине августа Комитет был вынужден разрешить продажу водки. Положение требовало даже сохранения некоторых мероприятий советской власти. Так, был оставлен в силе декрет большевицкой власти о кожевенной монополии (приказ № 41). А все национализированные большевиками предприятия и имущества, носившие местный характер, впредь до общего разрешения вопроса о денационализации, приказом № 101 передавались во временное ведение и хранение органам местного самоуправления.

Источником средств Комитета являлись иногда обстоятельства случайного характера. Занятие того или иного города предоставляло иногда в распоряжение Комитета средства, как денежные, так и материальные. В этом отношении было особенно богато последствиями занятие Казани. Кроме указанного выше фонда золота, серебра, платины и других ценностей, в Казани было захвачено денежных знаков на сумму 100 миллионов рублей и огромное количество всякого рода военного имущества.

Наряду с мерами, направленными к пополнению государственной казны, Комитет принимал меры к максимальному сокращению расходов по гражданскому управлению. В этих целях, постановлением Комитета от 27-го июня за № 57, была учреждена Верховная Контрольная Комиссия из представителей органов местного самоуправления и общественных организаций, с предоставлением ей права «давать свои заключения о законности, необходимости и целесообразности расходов, производимых всеми учреждениями и организациями». В ряду отдельных мер этого рода необходимо упомянуть сокращение Комитетом расходов по самому Комитету. Содержание членам Комитета, в том числе и Председателю его, было определено в размере 700 рублей в месяц, тогда как мировые судьи гор. Самары получали оклад содержания до 900 рублей в месяц. Никаких других видов содержания члены Комитета не имели; даже проездные расходы по прибытию их в Самару не всегда оплачивались. В распоряжении Комитета имелся всего один автомобиль, и им пользовался исключительно Председатель Комитета. Ни один из Управляющих Ведомствами, кроме Военного, не имели права на особое вознаграждение по представительству, разъездам и т. п.

В общем, необходимо отметить, что в области финансовой политики и финансового управления Комитет не задавался вопросами широкой и рассчитанной на долгое время финансовой реформы. Борьба с большевиками требовала удовлетворения насущных потребностей, и принятия таких мер, которые давали бы ближайшие и непосредственные результаты. Кроме этой объективной причины, определявшей характер общей финансовой политики Комитета и его конкретных мероприятий в этой области, здесь играло значительную роль и то понимание Комитетом своего призвания, по которому он рассматривал себя только как предшественника и подготовителя всероссийской власти, имеющей придти в результате скоро ожидаемой окончательной победы над врагом. Дальнейшие события не оправдали надежд Комитета, и явившейся, в результате компромиссов, всероссийской власти, в лице Директории, также не суждено было осуществить чаяния и надежды Комитета.

С другой стороны, кратковременность существования и деятельности Комитета также не являлись условием, при котором успешно могла бы развиваться планомерная финансовая реформа. Но, тем не менее, все, на первый взгляд разрозненные финансовые мероприятия Комитета были проникнуты одной общей идеей и одним духом — не возлагать на население, в особенности на его трудовые слои, непосильных тягот, хотя бы в результате этого и создавались значительные затруднения по управлению антибольшевицкой частью страны.