Белая Армия

11 августа (нов. стиля) 1918 г.

Из сообщения кн. Григория Николаевича я вижу, что не только в общих чертах, но и почти во всех подробностях наши взгляды на способы вывести Россию из настоящего положения совпадают. Подобно ему, я считаю восстановление государственности и объединение России первой и главной задачей; нахожу, что необходимо скорейшее осуществление этой задачи, чтобы не увеличились ее трудности; считаю, что такого скорейшего разрешения нельзя достигнуть без контакта с германцами и что предметом такого контакта должно быть создание в Москве не местного только «северного» правительства, а правительства национального, способного объединить Россию и для этого заручившегося согласием Германии на пересмотр теперь же, а не по окончании войны, Брестского договора.

Для выяснения возможности этого я — не по моей, а по германской инициативе — вступил в «необязательные» сношения с представителем Oberkommando и имел (впрочем, очень поверхностный) разговор с Муммом. В их лице я встретился с двумя течениями, которые и в Германии борются по вопросу об объединении России. Одно из них, представленное дипломатами и считавшее себя до сих пор в согласии с рейхстагом, стояло за разъединение России, создание Rendstaaten и сближение с Англией. Другое, представленное влиятельными военными кругами, но теперь распространяющееся и в либеральных и даже в социалистических кругах, стоит за создание из России сильной союзницы в будущем для борьбы с Англией и с этой целью, а также и по принципиальным соображениям (на левом фронте), склоняется к пересмотру Брестского договора. Первое до сих пор считалось официальным, но перестает им быть после отставки Кюльмана. Второе имеет серьезные шансы сделаться официальным. Его успех сказывается уже теперь в том, что имеется течение компромиссное, — самое опасное для нас, — соглашающееся на частичный пересмотр Брестского договора и на неполное объединение России.

Германцы, искавшие до сих пор способа создать «совершенное правительство» без всякого пересмотра Брестского договора, будут, конечно, теперь добиваться соглашения на наиболее выгодных для себя условиях — с наиболее сговорчивыми. Но они понимают, что должны считаться с возможно широким фронтом общественного мнения, включая и неприятных для них к.-д. Этим нужно воспользоваться, чтобы этот наш фронт объединить на одной определенной программе, из которой уже ничего не уступать к моменту, когда переговоры начнутся серьезно.

Я предлагал бы для такой программы следующие положения:

1. Правительство должно быть национальным и объединительным с самого начала, с первых шагов. Для этого необходимо, чтобы оно явилось на свет сразу, как монархическое, и могло бы говорить от имени некоторого ядра объединяемой теперь же, а не в будущем, России. А для этого нужно :

а) теперь же остановиться на определенной личности кандидата на престол и вступить с этим кандидатом в непосредственные сношения, получив его санкцию действовать его именем, Я лично предлагал бы отыскать Великого князя Михаила Александровича, местопребывание которого должно быть известно его близким в Москве;

б) так как при создавшемся положении вопрос территориального объединения не может быть предметом одностороннего акта нового правительства, а должен быть решен предварительными переговорами с отдельными образовавшимися теперь правительствами, — успех же этих переговоров может быть обеспечен лишь при определенном отношении к ним германцев, — то я считаю необходимым ввести уже в самые переговоры с германцами условие, что до создания правительства будут выяснены благоприятные ответы, по крайней мере, главнейших из создавшихся правительств и будет выработан акт объединения, который мог бы быть опубликован новым правительством, как национальный, в первые же дни его существования.

2. Исходной точкой переговоров должна быть неприкосновенность всей прежней территории России, за исключением Финляндии, (но с стратегическими гарантиями со стороны последней)*) и Польши (в границах прежнего Царства Польского, без Холмщины и с этнографическим обменом севера Августовской губернии на части уездов Сокольского и Вельского). В моих («необязательных») переговорах трудность представляла лишь Курляндия, относительно которой я соглашался на «исправление границ». Не знаю, как мы можем уступить Либаву. Вопрос о Крыме и Закавказье не был затронут, и я опасаюсь, что за умолчанием могут скрываться особые виды Германии на эти опорные пункты в будущей борьбе с Англией. Но этих территорий, конечно, мы пожертвовать не можем. При прежнем взгляде трудность представлял также вопрос об особых правах Украины, которую германцы хотели наделить правами Баварии. Я не отрицал возможности идти относительно Украины несколько дальше простой автономии, с тем чтобы это не служило образцом для других объединяемых частей, но не соглашался ни на особую армию, ни на остатки дипломатического представительства, ни на расширенных правах относительно железных дорог, почты и телеграфа и т. д. Основным требованием объединения я считал суверенитет центральных органов, единство территорий и гражданства, а также создание верхней палаты не по типу Bundesrata.

3. Так как при такой постановке вопроса Германия должна искать своих преимуществ не в территориальных приобре-

*) Если будут настаивать на выходе ее к Ледовитому океану, я предлагая бы (не трогая, конечно, Мурмана) обмен ближайшей к Норвегии полосы на Выборгскую губернию.

тениях, а в экономических выгодах, то необходимо теперь же привлечь наших промышленников к пересмотру этой части Брестского договора и просить их указаний, до каких пределов могут здесь простираться наши уступки, — вообще необходимые. Я обращался с этой просьбой к профессору Савину в Киеве и к А. И. Каминке в Петрограде, но надо, чтобы эта работа была предпринята в Москве — и немедленно.

4. Помимо общих уступок по торговому договору, придется сделать (или санкционировать) и временные — для территорий, ныне занятых германцами. Но при этом необходимо, во-первых, ввести в определенные правовые границы, не предусмотренные, кажется, в учебниках международного права, — власть германцев в области администрации и суда, теперь безграничную фактически даже на Украине, не говоря о Литве, и, во-вторых, оговорить, для ближайшего же времени, полную свободу сообщений и товарообмена для объединенных областей, единство валюты и помочь как вооружением (у нас же отобранным), так и денежным займом при немедленном восстановлении нашей армии.

5. Признание нейтралитета, по необходимости благожелательного, относительно германцев, но с прекращением всяких военных действий на территории восстановленной России. Национальное правительство, кроме единства, должно дать России действительный мир и выход из войны, чего не могли дать большевики: в этом будет его санкция в глазах населения.

_

Быть может, в Москве считают преждевременным говорить о началах будущей внутренней политики; но, мне кажется, и тут необходимо было бы заблаговременно сговориться; без этого трудно было бы приступить к группировке сочувствующих «правому центру» элементов на местах. Поэтому, предлагаю на обсуждение несколько пунктов, которые кажутся наиболее существенными.

• 1. Устройство коалиционной власти на основе программы «правого центра», но с устранением из ее состава сторонников самодержавия, с одной стороны, и сторонников ориентации «левого центра» и прежнего Учредительного Собрания, с другой стороны.
• 2. В интересах поддержки демографических слоев (крестьянство и кооперация) и восстановления социального мира, немедленный приступ к аграрной реформе, восстановляющей все нарушенные права, но имеющей целью найти решения, возможно близкие к сложившемуся фактическому положению землевладения. Восстановление свободы земельных сделок до реформы, без нарушения ее принципов и с принятием немедленных мер против перехода земли в собственность иностранцев.
• 3. Пересмотр избирательного закона для городских и земских органов самоуправления : введение возрастного ценза и ценза оседлости, двустепенносгь выборов в деревне, пересмотр вопроса о волостном земстве, но не возвращение к куриальной системе и не восстановление старых земств.
• 4. Установление переходного периода до начала функционирования правильного национального представительства. Созыв, в случае необходимости, для переходного периода, совещательного органа, вроде «совета республики», из общественных элементов, стоящих на государственной точке зрения, и вероятно, при его содействии, также и политическом представительстве.

Способов санкции основного Закона, октроированного монархом, я не касаюсь здесь, но обращаю Ваше внимание на то, что долженствующий быть опубликованным от имени монарха основной Закон должен быть готов ко времени создания нового правительства, и было бы очень печально, если бы он оказался похож на временные основные законы Скоропадского и Краснова. Надо теперь же засадить за эту работу наших юристов (Нольде, Лазаревского, К. Н. Соколова, В. М. Гессена).