Белая Армия

Можно спорить и сомневаться во многом, но одно несомненно и ясно, что успокоение страны будет достигнуто лишь при наличии трех факторов: твердой власти, жизненной организационной работы правительства и самого живого участия в ней народных масс. Последний фактор является наиболее существенным и важным, ибо это и только это обеспечит закрепление порядка, принятие целесообразных реформ, возрождение разрушенной жизни.

Это сознавалось многими уже в то время, в самый разгар гражданской войны. И надо отметить, что народные массы в течение всего периода не только сочувствовали новой власти, борьбе ее и стремлениям возродить страну, но сам народ добровольно нес всевозможные жертвы, давал сотни тысяч своих сыновей в армию, платил подати и налоги. И так естественно было бы использовать этот подъем народный, так просто и легко было бы наладить порядок, чтобы не было таких уродливых явлений, как восстания в тылу, нападения на железную дорогу, существование разбойничьих шаек...

Необходимо было сорганизовать народные массы и привлечь их лучшие слои к работе на местах, образовав сельскую полицию, сельские продовольственные органы, потребительские общества, органы по распределению и сбору налогов и податей, представителей власти по проведению мобилизации, местные осведомительные бюро, сельские суды и т. д. Необходимо было сплотить сельское население около лучшей его части. И без сомнения, здесь не только не место боязни, не должно быть и сомнений, так как вся борьба велась ведь за жизнь народа и страны, велась самим народом и для народа. Следовательно, народные массы не могли не оказать правительству могучую поддержку, которая обеспечила бы в полной мере успех армии.

К сожалению ничего этого сделано не было. Почему? Были две главные причины. С одной стороны бюрократические и нежизненные центральные аппараты министерств не знали, что и как надо сделать в этой области, некоторые к тому же боялись, — из за того же незнания, — народной массы и не умели подойти к ней. Задавшись обширными и громоздкими программами во всероссийском великодержавном масштабе, создавали на бумаге проекты их будущего выполнения и на ряду с тем не делали маленького незаметного повседневная дела, необходимого для рядового обывателя, для семьи, для массы населения. Долго ждало оно, спокойное и безропотное, движения живой воды и не дождалось.

С другой стороны — социалисты всех толков, а главным образом эс-эры, всеми способами препятствовали какому либо проявлению такой работы. Они не допускали или всячески тормозили проведение в жизнь каких либо мер по организации населения сел и городов. Им невыгодно было это, — как и самое дело восставшего народа под Русским национальным знаменем. Ибо они знали, что народные массы не пойдут за ними, не будут вторично ломать своей жизни в угоду их книжным, искусственным теориям.

Один крестьянин тоболяк, испытавший всю прелесть большевизма сначала в 1918 году и месяц теперь, пока мы не заняли их местности снова, так выразил своим простым языком мысль о социалистах, — вывод, сделанный его здоровым умом:

«Был у нас Царь, было начальство, и жили мы, — Бога благодарили, — все имели, а если чего и не хватало, то надежду всякий питал: коли есть голова да руки, то и для себя и для детей заработаешь. Был порядок, был и закон и справедливость. Теперь у нас комиссары-большевики, начальства есть много, ну, а остального ничего нет, — ни пищи, ни одежды, ни порядка, ни закона, ни справедливости. Можно сказать, не живет теперь народ, а только глядит как бы не умереть. Да и то не знаешь, будешь ли жив от комиссара завтра. Да и надежды на лучшее при них никакой, прямо охота работать пропадает.»

— «Ну а при Керенском как было? Что скажешь об эс-эрах?»

Крестьянин задумался, затем лицо его осветилось добродушной улыбкой, блеснули умные, серые глаза.

— «А так я скажу тебе, барин: бывает лето с плодами Господними, бывает зима с морозом, стужами, буранами. А между ними слякоть, распутица никчемная. Так нам и социалист, такая слякоть и Керенский был. Ни Богу свечка, ни черту кочерга»...

Нежелание и неумение организовать жизнь страны, главным образом сельского населения, проходило всюду, по всем отраслям многоэтажных Омских министерств. И, если принять во внимание, что в составь кабинета министров входили социалисты, а во главе его стоял до самого последнего времени «vieux drapeau», старый социалист Вологодский, то не трудно понять, какие помехи встречали все попытки и начинания в проведении организации сельского и городского населения.

Один из наиболее ярких, цельных и больших русских людей из всех, которых мне пришлось встречать за мою разнообразную жизнь, — это святитель русской церкви, архиепископ А ... Он происходить от старинного благородного корня старого русского дворянства; он ушел в монастырь, посвятил себя чистому служению Богу и всего себя отдал на службу и работу человечеству. Этот пастырь являл всегда пример высокой личной жизни и горел любовью к своим ближним; взгляд архиепископа А... на церковь глубоко проникнуть истинно христианским отношением. Его отправная точка, что религия должна быть руководящим стимулом моральной жизни, но не только схоластически, — она должна направлять жизнь личную, семейную и общественную соответственно учению Христа, этой высшей нравственности. А поэтому церковь есть не только убежище для души или хранилище религии, ее таинств и обрядов, но она есть и должна быть главным средством, чтобы помочь людям устроить их жизнь лучше.

Архиепископ А ... еще до Мировой войны проводил этот свой взгляд в жизнь и выполнял большую работу по организации церковных приходов в своей епархии. С большими трудностями, зачастую неправильно понимаемый, не имея достаточного числа хороших помощников, он шел к своей цели. И достиг многого. Он сумел сплотить около церкви людей разных положений, взглядов и даже политических убеждений своей проповедью истинной любви, своей неуклонной борьбой против ненависти. Он вызвал к жизни и деятельности лучшие силы в массах своей паствы. Отчасти потому-то так могуче и полно местные крестьяне откликнулись на борьбу за возрождение России, оттого-то так разумны и сдержаны были рабочие всех заводов этого района и самого города. Влияние святителя А... распространилось даже на мусульман, на татарское и башкирское население; муллы шли к нему за советом и проводили в своих селах его организацию — приход около мечети.

Теперь, когда революция сломала и разрушила нашу жизнь, исковеркала ее прежние условия, когда велась борьба за восстановление ее, — архиепископ А... весь обратился в порыв и еще больше отдался своей высокой миссии.

Его идея была простая и великая. Его доводы были неотразимы и взяты из самой жизни. Он говорил: — «Чем сильны большевики, чем они держатся? Во-первых, твердая, ни перед чем не останавливающаяся власть. Во-вторых, и это главное, они сумели организовать всюду, в городах и селах, худшие, самые преступные элементы народа. Масса же, всегда инертная и неорганизованная, невольно подпадает в подчинение, идет в поводу этих разных советов и комитетов бедноты. Раз мы собираемся строить разрушенную жизнь, нам необходимо идти тем же путем, но надо организовать народ у другого полюса, вокруг лучших людей каждого села и города, вокруг самых честных, нравственных и трудолюбивых. И ходить далеко не надо; таких русских людей много, всюду они есть, в каждом церковном приходе. Дайте только возможность.»

Архиепископ А... много раз и настойчиво обращался в Омск, и в министерства, и в высшее церковное управление и к самому адмиралу Колчаку, со своим планом организации на всем пространстве восточной России приходов, но встречал отказ, а подчас даже преследования. И это не взирая на то, что сам Верховный Правитель относился к нему с глубоким почтением.

Так почти до самого конца и не удалось этому крупному русскому деятелю и патриоту найти применения своих сил.

Вот выдержки из писем ко мне архиепископа А..., писанных в ноябре 1919 года:

— «Ваше войско г. Неклютин (министр снабжения) оставил без снабжения, и войско победоносно настроенное принуждено было поэтому подвергнуться бедствиям отступления. Но у нас во всех областях имеются свои Неклютины, для дела решительно вредные, или своею бездеятельностью, или своею бездарною партийностью.

В церковной области таков господин П... ничего не сделавший для Церкви. Между тем у него в руках был весь аппарат для организации народной жизни на церковных началах.»

В другом письме архиепископ пишет: ... «Теперь сорганизованы только злые, разрушительные элементы Руси, — нужно же кому-нибудь заняться организацией элементов патриотических.»

Вот выдержка из третьего письма: ... «Я начал вторично объезд частей вверенной Вам армий. Ваше Превосходительство! Я с радостью могу сказать, что ни Вы, ни я —не ошиблись: солдатам нравится мысль об устроении православного прихода и об устроении около приходского самоуправления всей русской национальной жизни.»

Так и канули в вечность все попытки дать русскому народу возможность сплотиться, сорганизовать свою национальную силу и устроить свою страну. Канули потому, что центральная власть не только не поддержала, но ставила препятствия. Бездарная партийность одних, да злонамеренная работа социалистов погубили и на этот раз эти начинания.

А в то же время социалисты получали всевозможную поддержку в своих темных делах. Они-то поняли хорошо, что вся сила и успех задуманного ими плана лежит в организованности; но они не могли бы никогда провести эту организованность сами, в чистом виде, так как их идеология совершенно безжизненна и чужда Русскому народу; она может только разрушать, никогда ничего не созидая. Поэтому эс-эры в Сибири присосались к чужому телу и на нем повели свою работу.

Так на здоровый и сильный ствол могучей столетней липы пристает грибок паразита. Сначала в одном месте появится опухоль, вздуется кора и выростет большой рыхлый нарост, имеющий вид, по внешности, части самой липы. Затем вредные споры паразита перекидываются по всем ветвям, по стволу и даже по корням дерева. И всюду вырастают уродливые опухоли-наросты. Липа останавливается в росте, чахнет и, если не найдет достаточно сил в соках своих, чтобы перебороть разрушительную работу паразитов, то гибнет сама.

Эс-эры присосались крепко к такому естественно-народному, нужному и выгодному делу, как кооперация. Об этом было вскользь сказано в предыдущих главах. Чтобы дополнить картину, надо посмотреть на условия внутренней торговли, как они стояли к тому времени. Еще война сильно повредила нормальные аппараты частной торговли; две революции февральская и октябрьская, разрушили их совершенно. Население испытывало страшную нужду и терпело лишения. На этой почве талантливым, но вредоносным еврейским народцем было заложено начало спекуляции, и распустилась она пышным махровым цветком. Тогда для борьбы с нуждой и дороговизной начали образовываться, как естественный выход, общества потребителей, старая русская форма, или, как их называли по новому, — кооперативы. Цель их была: во-первых, дать по дешевой цене все необходимые товары широким массам населения; во-вторых, устроить возможность сбыта продуктов производства того же населения по наивыгоднейшим ценам; в третьих, имелась ввиду борьба со спекуляцией, которая с каждым днем углубления революции принимала все более уродливые формы. Естественно, что население стало сорганизовываться, потребительские общества-кооперативы росли.

Насколько эта организация была жизненна, показывает то, что вначале русские люди, образовавшие ее, не хотели втягиваться в политику, поставили себя и свое дело вне ее.

И вот, в то же время попали сюда, на здоровый ствол этого могучего дерева, вредные поры паразита. На заре русской «бескровной» революции слово-говорильные эс-эры проникли всюду и затопили своими речами страну. Их словам тогда многие простые люди, по наивности, верили, ибо не знали дел их. Среди социалистов, как известно всем, свыше трех четвертей иудеев или их приспешников, отличающихся типичными свойствами всякого зловредного паразита: полная неспособность к животворной работе, наглое, быстрое распространение, приспособляемость ко всякой обстановке и безмерная живучесть, — раз эта гадость вошла в организм, не легко ее выгнать. В числе других сторон народной жизни, социалисты захватили и кооперативы.

Сначала они стали на общий путь с массой потребителей, заявив, что кооперация вне политики. Но в своей среде и в своих центрах они работали только для политики, для политики разрушения и ненависти, составляя и разрабатывая план, как лучше использовать для этого и кооперацию. А когда дело потребительных обществ развилось и упрочилось, социалисты же укрепили в них свои позиции, и как и всюду за эти лихие годы, на верху почти всех кооперативов оказались юркие жидки, — тогда была выдвинута в открытую на первое место политическая деятельность. Так было летом и осенью 1917 года; определенно сказалось это уже к Московскому Государственному Совещанию. Когда разрушительная работа была паразитами выполнена, то большевики выгнали эс-эров отовсюду; закрыли они и кооперативно-политическую кухню их. Анти-большевицкие вожди и организации, к несчастью, этого сделать не удосужились. Причины, — почему, — обрисованы достаточно в предыдущих главах. Вследствие этого, весь аппарат кооперации в Сибири, ее центры — ствол, и все филиальные отделения — ветви, все дерево было захвачено социалистами. Шла двойная работа: население стремилось развить деятельность потребительских обществ, чтоб возродить торговлю, чтобы помочь возрождению страны; эс-эры направили усилия к параличу этого,— они всюду насаждали своих политических агентов, сводили все нити кооперации в своих центрах, во Владивостоке и заграницей; они широко и последовательно вели пропаганду против правительства адмирала Колчака и против армии и, как всегда и везде, эта пропаганда их была отравлена ядом клеветы, лжи, преувеличений и искажений. Работа их и здесь была тайная и скрытая. Как работа двенадцатого Господнего апостола Иуды, когда он подготавливал предательство и Голгофу.

В то же время эс-эры, благодаря своим людям, стоявшим у центральной власти, могли не только пустить пыль в глаза простодушному, усталому обывателю, но и закупить внимание масс, затемнить свои изменнические махинации, — они получали огромные средства, им отпускались из казны многомиллионные суммы, им давались не в очередь большие наряды на перевозки по железной дороге, льготный провоз; благодаря этому и в заграничных кругах вырастало и увеличивалось впечатление о их значении и фактической силе.

Кто станет спорить, что кооперация в чистом виде необходима в жизни государства, особенно в России, где частная инициатива всегда отставала от требований жизни. Потребительские кооперативы всегда поощрялись в России и всегда существовали, раньше, в период расцвета России при Царях. Кооперативы же промышленные только нарождались, причем исключительно по инициативе прежнего правительства сделана была громадная работа в устройстве и развитии целой сети элеваторов для ссыпки хлеба: этим вопрос самой главной хлебной торговли выводился из области частной спекуляции и недобросовестности, все хлебопашцы от крупных и до самых мелких, при осуществлении правительственная проекта, получили бы возможность продажи предметов производства без посредников. И не будь великого бедствия войны и страшного несчастия «великой, бескровной» революции, русская хлебная торговля была бы свободна от цепких лап злейшего паука эксплуататора, от еврейского посредника-спекулянта.

В будущем, несомненно, кооперации и кооперативам принадлежит выдающаяся роль в русской жизни. Но надо помнить, во что обратили этот полезный инструмент в Сибири политиканствующие шулера, партия социалистов-революционеров. Надо помнить и на будущее время уберечь русскую жизнь от этих могильных червей.

Подводя итог сказанному, видим: уйдя в подполье социалисты-революционеры вели неустанно работу: захваты аппаратов власти и проникновение в армию, постановка всяких препятствий здоровой организации жизни страны, обращение в средство для своих целей кооперации, пропаганда против армии и правительства, пожар частных восстаний и подготовка общего предательского удара всему белому движению. И в то же время они притворялись друзьями народа, армии, правительства и даже самого адмирала Колчака.

Чтобы докончить этот краткий очерк деятельности этих иуд России, ниже приводятся выдержки из их главного современная печатная органа «Воля России», издающаяся в Праге (Чехо-Славия). Вот что пишет в номере 75 от 10 декабря 1920 года Василий Сухомлин, «представитель центральная комитета партии эс-эров за границей» в его открытом письме Бурцеву, говоря о тактике всей этой партии:

«Нет никаких оснований предполагать, чтобы позиция партии изменилась после падения барона Врангеля, против которая партия боролась также, как и против Колчака и Деникина. Прага 9 декабря.»

А в номере 79 той же газеты от 15 декабря 1920 года приведен еще более официальный документ, в котором вся партия социалистов-революционеров признается в своем иудином деле, открыто заявляет о предательстве народных армий и дела. Это — письмо и резолюция, принятия на конференции, происходившей 1—8 октября 1920 года в Москве.

«13. Только замена диктатуры партии коммунистов народовластием, (т.е. властью эс-эров. К. С.), сможет вовлечь трудовые массы в работу по созданию нового социального порядка и послужить исходной точкой для восстановления производительных сил страны.»

14... «Демократия (опять читай — эс-эры. К. С.), как господство большинства, не только не может быть препятствием для осуществления социализма, но является единственной политической формой, гарантирующей успех социалистического переустройства.»

16... «Ныне, учитывая, что быстрая ликвидация Деникина и Колчака, не столько сраженных красной армией, сколько обессиленных народными восстаниями в тылу... конференция признает наиболее целесообразной формой борьбы с контрреволюцией — метод восстания изнутри, с успехом применявшийся сибирскими организациями партии эс-эров в деле ликвидации Колчаковского режима.»

Комментарии излишни...