| О Белых армиях » Мемуары и статьи » В память 1-го Кубанского Похода » Монтмартрский шофер. - Евгений ТАРУССКИЙ. |
Я — шофер... Я — шофер этих ярких, монтмартрских ночей, когда режет глаза электрический свет фонарей, когда женщины с пурпуром крашеных губ отдаются в фокстроте, а негр в джаз-банде так груб... Я — шофер... Я всю ночь на чеку. Я стою у блестящих огнями дверей, а потом, по зеркальному полу аллей Елисейских, заснувших полей — я влюбленных, как птица, стрелою помчу... Там, внутри ресторанов, роскошных ночных кабаков, льются песни родные, знакомых хоров, на забаву богатых, и властных, и гордых людей, в Вавилон современный приплывших из дальних морей... Я — шофер... Но не тот я — парижский шофер-буржуа, чья размеренно жизнь течет, как вода, кто обедает ровно всегда «а миди», в «Рандеву де шофер», в небольшой брассери... ест салат, наполняя свой «вер» неизменным всегда «ординэр» и задумчиво глядя в спокойную даль, набивает «са пип» табаком «капораль»... Я — шофер... Но — иной... непонятный и им — бесконечно чужой... От холодных лучей многоцветных реклам закрываю глаза и душою я там... далеко... далеко от парижских ночных кабаков, там, в тиши деревенских лесов и садов... с колоннадою дом и беседка, как гриб, и аллея столетних, прадедовских ЛИП... Сладок этот природы таинственный плен... И в раскрытые окна рыдает Шопен... И она, так воздушна, чиста и легка, там с цветами стоит у окна... От холодных лучей многоцветных реклам закрываю глаза и душою я там... далеко от парижских, ночных кабаков... под знаменами старых, российских полков, тех могучих детей Великана Петра, чье во всех прозвучало столицах «ура»!.. Закрываю глаза и душою я там... под Варшавой на Бзуре, Карпатских горах, в Трапезунде, Шампани и Минских лесах... Там, где слава, последняя Слава Петра догорела, как вечером гаснет заря... Где свернули полотнища старых, священных знамен, молчаливых свидетелей прошлых времен, и с великою скорбью и болью в сердцах унесли их в изгнанье, тиранам на страх... Закрываю глаза и душою я там... с молчаливым Вождем прохожу по степям, по кубанским станицам, Донским берегам... На груди моей — знак — меч в терновом венце... и. застыла печаль на усталом лице... Я — шофер!.. Я — шофер этих ярких, парижских ночей, когда режет глаза электрический свет фонарей... Когда женщины с пурпуром крашеных губ отдаются в фокстроте, а негр в джаз-банде так груб... Евгений ТАРУССКИЙ. |